В появившемся на днях в агентстве «Росбалт» интервью Семена Кимельмана, специалиста по проблемам экономики недропользования, компанию «Транснефть» предлагается разделить на две части – строительную и транспортную, а рост цен на бензин в стране напрямую увязывается с тарифами на прокачку нефти по магистральным трубопроводам. По мнению независимого эксперта ТЭК Дмитрия Парфенова, автор интервью просто «не в теме».
«Что касается работы трубопроводной отрасли, то с этой сферой г-н Кимельман просто не знаком, что видно из его интервью» - утверждает Парфенов. По мнению эксперта, тарифы «Транснефти» зависят не «от алчности компании», как утверждает Киммельман, а рассчитываются Федеральной службой по тарифам (ФСТ) на основании формулы, которая приводится в Приложении к приказу Федеральной службы по тарифам от 17 августа 2005 г. N 380-э/2. Текст приказа и приложение с формулой можно легко найти в Интернете.
Вопрос о завышенной стоимости тарифов, Парфенов назвал надуманным. «В отчетных документах «Транснефти» по итогам первого полугодия 2011 года приведены сравнения стоимости транспортировки нефти по трубопроводам разных компаний и по железной дороге. Из приведенных графиков видно, что стоимость транспортировки нефти по трубопроводам в разы меньше, чем по железной дороге и составляет менее 5% в экспортной стоимости нефти Urals и около 2% в рыночной цене бензина. Причем в этих 2% также учтена и стоимость транспортировки по трубе уже готового топлива», - говорит Парфенов. При нынешних 28 рублях за литр это около 50 копеек. За последний год тариф вырос на 8%, что ниже уровня инфляции. От 50 копеек это будет меньше 5 копеек. Меньше, потому что надо вычесть еще стоимость нефтепродуктовой перевозки. А топливо за это время подорожало на 2-3 рубля. «Как видите, стоимость транспортировки не настолько влияет на стоимость бензина, как это представляет г-н Киммельман».
Комментируя идею разделения компании, Дмитрий Парфенов предположил, что в словах Киммельмана изначально был заложен ложный месседж о двух «монопольных» видах деятельности «Транснефти». Отсюда, по его мнению, дальнейшая бессмысленность предложений о разделении. Во-первых, согласно ФЗ «О естественных монополиях», строительство нефтепроводов не является монопольным видом деятельности. Во-вторых, решение о строительстве магистральных нефтепроводов принимает не компания, а правительство, в случае ВСТО – двух стран. В-третьих, проект разрабатывают специализированные проектные институты. В-четвертых, при начале строительства объявляется конкурс, на котором выбирают подрядчиков. У «Транснефти» есть собственные строительные организации, но их основная работа состоит в ремонте существующих нефтепроводов. Основную массу строительных работ на новых направлениях осуществляют сторонние подрядчики. А вот контроль эксплуатационников за стройкой необходим, никто больше них не заинтересован в качестве строительных работ. Все промышленные предприятия в мире строят их будущие эксплуатанты. Парфенов опроверг утверждения Киммельмана об источниках финансирования строительства нефтепроводов. Последний утверждает, что деньги на строительство выделяются из «госбюджета, бизнеса, ГЧП с российскими и иностранными партнерами».
По словам Парфенова, за последние как минимум 15 лет АК «Транснефть» не получила на строительство нефтепроводов ни одного рубля из государственного бюджета. А банки, которых, по словам Кимельмана, якобы «заставили» купить облигации компании, получают свыше 10% годового дохода. Участники финансового рынка охотно еще купят ценные бумаги компании, если она решит занять денег. Строительство идет на банковские кредиты, которые компания отдает за счет тарифа в процессе эксплуатации. Бюджетных средств ни для строительства ВСТО, ни для БТС, ни для Самотлорско-Заполярной трубы не использовалось.
«Платят за все нефтяники», - утверждает эксперт. Но не ропщут - им магистральные трубы нужны для освоения новых, в первую очередь Восточно-Сибирских месторождений и для минимизации транзитных рисков при поставках за рубеж.
Кроме того, Парфенов отмечает еще ряд фактических «неточностей» в интервью Кимельмана. Так, протяженность нефтепроводов в России не самая большая в мире, как утверждает Кимельман, а примерно раза в два меньше, чем в США, там эта цифра составляет 97,313 тыс. км. Также «Транснефть» не является нефтяной корпорацией, как ее назвал Киммельман, по общепринятой терминологии, так как компания не добывает нефть, а только транспортирует.
Парфенов назвал политически ангажированным интервью Киммельмана. Интервью было выдержано в стилистике текстов времен застоя и изобиловало терминами, типа «общенародная государственная собственность».
«Меня не сильно интересует был ли политический заказ за слегка подзабытой коммунистической риторикой интервью, интересно другое. Появление подобных материалов в бизнесе принято рассматривать как сигнал о том, что кому-то, может быть даже в самой «Транснефти», очень не нравится политика компании по отбору подрядчиков».
«А предложение разделить – не столько провокация, скорее - своеобразный предвыборный тест правительству, но и полное незнание специфики трубопроводной отрасли», - подчеркивает эксперт.
Прикрепления: |
